Three Poems by Vladimir Gandelsman, Translated by Olga Livshin and Andrew Janco

MOM, RESURRECTED

Wear your coat. Wear your hat.
You’ll get sick. Don’t do that.
Call your mom. Call your mom.
A storm is coming. A storm.

Get some bread on the way home.
Get up. It’s five minutes till. Hello?
I got you a delicious treat.
We’ll be able to pay for heat.

That’s for the holidays. Why did you open it.
What did you do this time. What did—
Just go away. Just beat it, all right?
Daddy and I waited all night.

How time flies. Time flies. Your fly’s
open. Those kids,
they’re a terrible influence.
Get a haircut. Your shirt is

unbuttoned. You make me pull out my hair.
Who do you think we are, millionaires?
Don’t play hooky. Don’t be MIA.
Don’t slouch. ASAP. RIP. DOA.

Time to go tinkle. You’ve got
a frog in your throat. My God,
your cough: I don’t like the way it sounds.
Lie down. Lie down. Lie down.

Don’t say that while he is here.
It’s five till. Up-up-up, my dear.
Why’d we splurge on that baby grand.
Be a man. Be like steel. Make a stand.

He’ll be the death of me. The death.
Let me feel that forehead. Forehead.
Don’t smoke. You’ll ruin
your lungs. Don’t be rude.

Don’t catch a cold. It rained
all night. I know you drank.
I know you’re drunk. Confess.
You’re all alone now. Water the plants.

***

ВОСКРЕШЕНИЕ МАТЕРИ

Надень пальто. Надень шарф.
Тебя продует. Закрой шкаф.
Когда придёшь. Когда придёшь.
Обещали дождь. Дождь.

Купи на обратном пути
хлеб. Хлеб. Вставай, уже без пяти.
Я что-то вкусненькое принесла.
Дотянем до второго числа.

Это на праздник. Зачем открыл.
Господи, что опять натворил.
Пошёл прочь. Пошёл прочь.
Мы с папочкой не спали всю ночь.

Как бегут дни. Дни. Застегни
верхнюю пуговицу. Они
толкают тебя на неверный путь.
Надо постричься. Грудь

вся нараспашку. Можно сойти с ума.
Что у нас – закрома?
Будь человеком. НЗ. БУ.
Не горбись. ЧП. ЦУ.

Надо в одно местечко.
Повесь на плечики.
Мне не нравится, как
ты кашляешь. Ляг. Ляг. Ляг.

Не говори при нём.
Уже без пяти. Подъём. Подъём.
Стоило покупать рояль. Рояль.
Закаляйся, как сталь.

Он меня вгонит в гроб. Гроб.
Дай-ка потрогать лоб. Лоб.
Не кури. Не губи
лёгкие. Не груби.

Не простудись. Ночью выпал
снег. Я же вижу – ты выпил.
Я же вижу – ты выпил. Сознайся. Ты
остаёшься один. Поливай цветы.

__________________________

I love your presence, warmed from inside, independent
from you, held by you whole, as you stand by the window:
streetlights trembling and shedding, the tram returning
to the trolley yard, like an animal to a watering hole.

I love it all the more because I can’t keep your life for you,
so that you’d love it too, so that you wouldn’t argue,
so that your spirit would have the strength to repeat
the pure line of your body, devoid of grief.

Your snow-white form, with hearing and sight,
with vanity in a precious vessel,
I speak about you, about your fading miracle –
only a loving spirit, never vain, could make you so humbly.

***

Я люблю твою жизнь, что согрета теплом изнутри,
от тебя независимо, взятую всею тобою,
у окна, где дрожат осыпающиеся фонари,
и уходит трамвай к “Блохину”, словно зверь к водопою.

Я тем больше люблю ее, что не могу сохранить
так, чтоб ты ее тоже любила и, больше не споря,
чтоб душа твоя в силах была повторить
эту чистую линию тела, лишенную горя.

О твоем белоснежном объеме, имеющем зренье и слух,
о гордыне твоей в драгоценном сосуде,
говорю о тебе, о твоем умирающем чуде –
так смиренно создать мог не гордый, но любящий дух.

––––––––––––––––––––––––

Had to go tutor
on the edge of town,
nothing to be done
as I stared at the rut in the road;

high rises glowed,
looking below:
tracks, railroad ties,
scraps of land edging too close for comfort; and, oh—

here’s his father, a lawyer,
forcing some borscht on me:
“Our food is simple, like in Stalin’s time,
we were left behind, my little son and I,
so we get by.”
The five-letter spelling rule:
don’t write “o” after “scht,”

but where, fleeting like a vowel,
does her soul dwell (after “scht”)?
I look at the kid, at the old fart,
I mumble and check the rule:

this whole humankind,
our absurd farce—
even someone not-so-wise
would grant it forgiveness.

“I pay well, let me reward you—”
“Sorry, but I really have to run”;
he grabs my hand;
his hand is dry, soft, round;
as the son runs around,
the son runs laps in the background.

***

Ехал ученику
дать урок на краю
города по языку
и в проезжую смотрел колею,

загорались огни
новостроек, вдали
лезли в душу
рельсы, шпалы, клочки земли,

вот отец его адвокат
предлагает борща –
«пища сталинская у нас, простая,
мы с сынком
остались вдвоем»,
е и ё после щ,

где её (после щ)
обитает здесь дух?
Я смотрю на сынка, на хрыча,
проверяю на слух:

человеческий род,
этот полный абсурд,
пощадил бы и тот,
кто не полностью мудр.

«Я вас вознагражу»,
«Извините, спешу»,
руку гладко-сухую сует,
сын снует, сын на заднем плане снует.